Иногда взгляд поднимался до верха Холмов, где жались к краю высокие многоэтажки - советские некрасивые и российские покрасивее. Они были так малы и незначительны по сравнению с глубиной этой видимой коры Земли. И казались миражами.
В ушах играло исполнение скрипача-розенкрейца Бибера 17 века, и аккомпонемент там тоже замер на месте, как моё время, а вариации сменялись, как эпохи и нравы над Крылатскими Холмами. Древней землёй, оставшейся заповедником в 21 веке.
