Солнце шпарило сквозь хрустальный мороз. Снежинки с высоких сосен сдувались невидимым ветром в виде стеклянных хлопьев, сугробиусы покрытые махровой манной кашей. В снег не ложилось – в снег садилось, как в кресло, и назывались имена Любимых Другов, высылая энергетические посылки любви в места планеты из застывшего времени эффектного межсезонья.
С лесом обменяться своими градусами тела через жёлтую глубокую лунку и поцеловать зонтичную травку в засос, объевшись вкусных хлопьев чистейшей твёрдой воды. Тигриные унты носят по сугробам почти по самое колено, а потом по колено и в безунтье, ломая пенку манной каши и хрустящий наст под ней.
Умылась сияющим голубоватым кружевом, оставившим долгую ласку свежести и застывшую улыбку.
На дамбе Солнце слепило и я приветствовала его сурьей намаскар в большом пуховике, как всегда нарушая незапоминаемый порядок асан, но Солнцу совершенно точно всё равно на порядок – ответный привет моё залобье получило.
Тишину леса иногда нарушает работа дядек-дятлов и Гаятри-мантра, которую петь всегда замечательно вкусно.
Выйдя к первому забору – ощущение 'проснулась'.
И всё это в трёх минутах от родного гнезда…