Дышащие линии мерцания нежности, истории не одного чувства, а нити вековых букетов природной чувственности.
Из домашней библиотеки Девид Вейзе звёздно, как ему типично, рассказал историю Родена в "Нагим пришёл я..", не скрыв, а даже подчеркнул его гнусный характер, способность выносить мозг женщинам жизни, его грозное бородатое лицо.
Но то как Камень ускорил привычную свою медленную скорость жизни в руках жизни мастера, потрясало и затягивало в изучение.
Спустя годы я, как в танце вальса, попала в пространство книги "Беседы об искусстве" , авторства его самого. Сечение искусства вообще и искусства возлюбленной моей Франции.
О том, что искусство - это вкус, где отзвук сердца художника.
- это природа, в которой всё прекрасно, даже безобразное.
- это искренность, бьющая предрассудки на пути откровенности, которая могла бы превратить нашу землю в Рай.
- это время, не существующее вне жизни, оно в движении, сближая скульптуру с пантомимой.
Конечно же, о красоте женщины, изменчивой, как пейзаж. С телом-цветком, телом-лианой, телом-упругим кустом, телом-вазой.
"Какой восторг: раздевающаяся женщина! Словно солнце пронзает облака.
"В любимой модели заключена вся природа... Слов не хватает"
О том, что в "искусстве есть разум, который в состоянии возбуждать мысли и мечты".
"Тело всегда выражает дух, оболочкой которого он является".
"Художник, представляя придуманную им вселенную, формулирует свою собственную мечту, а в образах Природы воспевает свою душу. И таким образом он обогащает душу человечества".
О том, что Роден религиозен. В смысле того, что религия для него - ощущение непостижимости в мире, преклонение перед неведомой силой; это порыв сознания к вечности и любви. Тем самым художник добавляет тайну в искусство.
О том, что художником в своём труде может стать каждый: каменщик, плотник, промышленник. Продвинувшись на шажок к идеальному обществу.
"Я лично называю полезным всё, что даёт нам счастье. А на свете ничто не делает нас более счастливыми, чем созерцание и мечта".
А потом он заговорил о соборах. Запел о Соборах.
Об их гармонии. Об их живом теле. Об их природном порядке. О том, что они отразили французский пейзаж. "Вечный покой не есть неподвижность".
Он ступал по собору, как общался с Великим Человеком, изучая черты его лица, тела и костюма. Деликатно интересуясь и углубляясь в его мысли. Наблюдая его за обедом, во сне и на работе. Проникая в мир его предков. Восторгаясь чудесами, дарованными древними мастерами. И безжалостно критикуя современных портных, натягивающих безвкусные, негармоничные одёжи в попытке внести коррективы, но забыв - не знав - мысли готических магов.
И мы пролетаем красивой птицей над красотой Франции, произнося вслух такие приятные на вкус словечки с запахом вина: Шатле - Ан-Бри - Маньи - Божанси - Мелён - Суассон.
Роден о Солнце: "Человек долго верил, что в его лучах сияет Божья истина, - и Богу нравится, чтобы почитали Солнце. Сверкая, оно лижет землю своим божественным пламенем".
Роден настаивает на родстве женщины и собора: "Разве всё здесь - не великолепная хвала женщине, высказанная пластичным языком камня?"
"Те, кто до дна достиг самое таинственное из самых сокровенных наслаждений, вполне знают, что в женщинах есть какая-то запредельность и что в этой запредельности женщина опять владеет нами!"
Роден о восприятии: "Восхищаться - это жить в Боге".
"Чем проще мы будем, тем полнее, ибо простота означает единение с истиной".
И вдруг он резко обращает глаз не вверх, а книз - на цветы. "В неравных планах все цветы равны; и у маленьких, и у больших одна и та же гордость".
И так проникновенно наблюдает. Обжигающие тюльпаны. Ромашка - цветок детей и влюблённых. Цветок - байдарка. Дрок с листочками-чечевицей. Клевер складчатый, как священные облачения. Подорожник - копьё, подпёртое с боков. Анемона с налитым кровью глазком. "Все мои цветы здесь, перед моими глазами, отвечают на мой зов".
"Только любовная мысль, любовь к Природе оправдывает мою жизнь".